Единственным обстоятельством, играющим мне на руку, было то, что он был непроходимо глуп. Но все-таки осторожность лишней не бывает. Помимо феноменальной глупости, Даунсон так же отличался повышенной жестокостью. Он получал истинное наслаждение садиста, лично пытая провинившихся. И что только делает людей такими?

Впрочем, Куцый был не особо доволен. Он требовал выяснить личность таинственного гостя. Но как это сделать, если тот больше не объявлялся, и не было никаких сведений о нем в документах этого ничтожества, до которых удалось добраться.

Сегодня Даунсон укатил в Нью-Йорк и дал прислуге выходной. После того как выслушал в очередной раз недовольство Гарри, я отправился прогуляться в парк. Проветрить мозги, так сказать.

Я наблюдал за гуляющими парочками. Они были счастливы. Поневоле я представил на их месте себя и Маю. Это невозможно.

Даже если я оставлю привычный образ жизни, распрощаюсь с Куцым, на которого я и так уже работаю дольше, чем оговорено, и открою свое дело, то пройдут годы, прежде чем удастся выбиться в люди. Если вообще удастся. В глубине души я опасался, что просто не создан для жизни в рамках закона и дозволенных условностей.

Но как бы там не было, она бы не была со мной счастлива. Женщинам нужна стабильность, семья, в общем, все то, что я не способен предложить. И еще долго не смогу этого сделать.

Вот опять, опять я размышляю о том, что хотел бы, чтобы эта девушка была со мной, хотел бы многое ей дать, сделать счастливой… Да что со мной?

Лениво я водил взглядом по окружающим пейзажам и людям, пока мой взгляд не зацепился за хрупкую фигурку на лавочке. Золотые волосы закрывали лицо, но все в ней было слишком знакомым. До боли родным. Мая!

Но ее поза, поникшие плечи и опущенная голова вызывали у меня какие-то опасения. Плохое предчувствие овладело мной, пока ноги сами несли меня к скамейке. Чем ближе я подходил, тем неистовее колотилось сердце. Здравый смысл требовал уносить ноги и не делать себе хуже, но желание взглянуть в глаза, цвета сочной листвы, было сильнее.

- Мая, — негромко позвал я, оказавшись рядом.

Девушка дернулась всем телом, но головы не подняла. Я стоял и смотрел на нее, понятия не имея, что говорить.

- Мая, — повторил я.

— Уходи, Блейк, — тихо ответила она.

Что-то в ее голосе мне основательно не понравилось. Он был слишком тихим и каким-то безжизненным. Такой голос и интонации обычно у людей, потерявших последние надежды и смирившихся с этим.

— Посмотри на меня, — мне было необходимо увидеть ее глаза, но девушка продолжала сидеть, глядя в землю.

Я присел на корточки напротив нее.

— В чем дело, Мая? — ласково спросил я, стараясь успокоить девушку.

Она была ощутимо напряжена. Это я виноват? Или есть еще что-то?

Я осторожно взял ее за подбородок кончиками пальцев и отвел с лица волосы, в стремлении заглянуть в глаза и понять, что происходит.

Увидев ее лицо, я в ужасе отшатнулся. Из-под толстого слоя тонального крема проступал синяк на скуле, верхняя губа была рассечена. Взгляд был затравленный. Волна первобытной злобы омыла каждую клеточку тела.

— Кто это сделал? — яростно зарычал я.

Девушка отшатнулась и испуганно заморгала.

— Н-никто, — произнесла она с запинкой и вскочила на ноги.

- Мая, ответь на вопрос. Кто сотворил с тобой это? — уже гораздо мягче спросил я, не желая ее лишний раз пугать.

— Я просто упала. Пока, Блейк, — сказала она чуть увереннее, но я не поверил ни единой букве.

- Мая, пожалуйста, — просил я.

— Оставь меня, — на ее лице мелькнул страх.

Развернувшись, девушка почти бегом удалялась прочь. Я же, как парализованный смотрел вслед. Все мои инстинкты вопили, что с Маей случилось нечто ужасное, и будь я проклят, если не узнаю, что именно.

Глава 12.

POV Блейк.

Я сильнее встряхнул ублюдка в своих руках.

- Имя! — прорычал я.

— Я не понимаю о чем вы, — пискнуло чмо в моих руках.

Раздражение — мой вечный спутник — на протяжении последних дней вспыхнуло еще сильнее. Люди Куцего, которые прослушивали мобильный Даунсона, утверждали, что это ничтожество является связующим звеном между жирным боровом и его таинственным гостем.

— Не смей мне врать! — под моим взглядом парень съежился и промычал что-то нечленораздельное.

Устав тратить время и нервы, я кивнул Билли. Пусть они вытряхивают из него информацию.

По правде говоря, последнее время мои мысли были далеки от работы. Никогда еще мне так не хотелось, чтобы у меня было свободное окно от любых заданий.

День и ночь я думал о Мае. Это было похоже на пугающее наваждение, но мысли о ней не оставляли меня ни на одну гребаную минуту. Беспокойство за девушку сводило меня с ума. В голове так и стояло ее лицо: синяк на скуле, разбитая губа и затравленный, потухший взгляд.

Что с тобой случилось, Мая? Во что ты влипла? И главное, где ты сейчас? — эти вопросы я мысленно задавал по сотне раз в день.

Я обругал себя всеми нецензурными выражениями за то, что позволил ей тогда уйти. Все мои попытки найти девушку или узнать, что с ней приключилось, упирались в стену. Она словно испарилась.

Мая больше не жила в своей квартире, которую снимала около двух лет, и никто не мог сказать, где она. Ее никто не видел. Хотя ребята, которых я посылал выяснять это, не раз говорили, что некоторые словно боятся сказать лишнего.

Но не мог же я пытать всякого из-за банального — показалось. Но еще немного времени, и чувствую — начну делать и это.

С каждым днем мой страх за девушку нарастал. Воображение беспощадно подсовывало сценарии один ужаснее другого. Ее и в живых уже могло не быть, но я упорно старался не думать об этом. Эта мысль была невыносима. Я просто не переживу этого. Как бы меня не пугало открытие, но я сознавал — она значит для меня больше, чем все женщины, которых я знал в жизни. Правда, я не понимал почему.

— Мистер Уокер, он раскололся, — прервал мою задумчивость Билли. Мне понадобилось пара секунд, чтобы понять, что речь идет о ничтожестве в соседней комнате.

- И?

— Брайан Хендриксон.

Кажется, я когда-то слышал это имя, но точно уверен не был. И мне, в принципе, было все равно. Пусть Гарри сам ломает голову, кто это.

— Это точно не уловка? — уточнил я.

— В таком состоянии люди не лгут, — мрачно улыбнулся громила.